Главный тренер хабаровской команды - о выходе на передовые роли в КХЛ, переходе на маленькую площадку и игре в легендарном ЦСКА Виктора Тихонова.
В нынешнем сезоне в Восточной конференции Континентальной хоккейной лиги (КХЛ) крайне обострена интрига в борьбе за места в плей-офф. Не обделены зрители и рядом открытий среди команд, игроков и тренеров. Одним из них сейчас является хабаровский «Амур». Его главный тренер Андрей Мартемьянов в 1980-е был игроком свердловского «Автомобилиста», в 1984 году провел сезон в легендарном ЦСКА, а в начале 1990-х стал капитаном сборной России на одном из последних розыгрышей турнира на приз газеты «Известия».
Сейчас «Амур» борется за попадание в плей-офф КХЛ. Ранее довести хабаровский клуб до этого отрезка чемпионата удавалось лишь финну Ханну Йортикке в сезоне-2011/12. В эксклюзивном интервью «Известиям» Андрей Мартемьянов рассказал о результатах своей команды, привыкании к канадской площадке на «Платинум Арене» и взаимоотношениях с Виктором Тихоновым.
— За счет чего «Амур» по-прежнему остается в борьбе за плей-офф?
— Сохранили костяк команды с прошлого сезона, сумев позволить себе производить точечные усиления. Сейчас вижу, что ни в ком не ошиблись. Все готовы бороться с максимальной отдачей. Нет звезд — есть коллектив, в котором все равны. Если сохраним этот настрой на оставшиеся матчи и тренировки, шансы на плей-офф будут очень высоки.
— Вы были жестким игроком. Сейчас уровень борьбы в КХЛ соответствует тому, что предпочитали в ваше время?
— Не могу сказать, что хоккей у нас превращается в балет. Даже топовые команды вроде ЦСКА, «Йокерита» или «Локомотива» являются очень жесткими и мобильными. Считаю, сейчас хоккейное сообщество на правильном пути, и команды, играющие в плотный, силовой и скоростной хоккей, начинают возрождаться. На мой взгляд, эта тенденция правильная.
— Ваша новая площадка способствует этому?
— Безусловно, спрос на такой хоккей стал больше. Площадка в Хабаровске стала на 4 м уже, пространства меньше — соответственно контактной игры больше.
— Это дает преимущество «Амуру»?
— К площадке мы привыкли. Но связывать наши результаты с ней я бы не стал. «Адмирал» уже не первый сезон играет на таких размерах. Но в прошлом сезоне они без проблем вышли в плей-офф. Сейчас у них результаты хуже, хотя большую часть этой «регулярки» состав был тот же. Всё зависит не только от размеров поля, но и от игроков — их подготовки и самоотдачи. Нам очень пригодился опыт Александра Фролова, игравшего на таких полях в НХЛ. Его манера игры, подсказки партнерам позволили остальным хоккеистам достаточно быстро перестроиться, усвоить специфику подобного стиля. Наши нападающие во многом играли на Александра и рядом с ним сами научились выхватывать моменты для бросков и передач в очень ограниченное время для принятия решения.
— Реанимация карьеры Александра Фролова — трудная задача?
— Ничего сложного в этом нет. С самой предсезонки было видно, что у человека громадное желание играть в хоккей — вместе с его опытом и мастерством это должно значительно усилить игру «Амура». Роль таких людей не только в том, чтобы забивать голы и раздавать передачи, но и в особой манере подготовки к игре и тренировочному процессу. Само отношение Фролова к хоккею очень важно для остальной команды — на его примере молодежь учится, как правильно готовиться физически и морально.
— Вы удачно провели стартовую выездную серию, одержали несколько ярких побед, хотя многие прочили вам последнее место на Востоке к первому приезду домой. Но в Хабаровске первая серия была провалена и стартовый очковый задел израсходован. Сказалась долгая адаптация к площадке?
— Связь с ее размерами была, но не буду ее преувеличивать. Мы приехали домой в Хабаровск морально уставшие. Команда очень много времени провела вдали от дома. Был длительный выезд сначала на предсезонные турниры, а потом на стартовую восьмиматчевую гостевую серию в КХЛ. Фактически полтора месяца мы не были в Хабаровске, и постоянные переезды нас вымотали. Сказался и разгром от «Автомобилиста» в последнем выездном матче. Не было времени психологически восстановиться. Но через матчи и поражения сумели стабилизировать игру. Подтянулись и молодые ребята, что позволило выровнять звенья.
— Вы произвели фурор беспроигрышной серией с безнадежным «Автомобилистом» в сезоне-2011/12. Тяжело было заставить себя работать вне КХЛ, ожидая больше пяти лет нового шанса?
— Я считаю, что в «Автомобилисте» по итогам сезона не совсем адекватно оценили работу нашего штаба. В первый год после этого было сложно морально перестроиться на ВХЛ. Но потом пришло понимание, что надо ценить наличие работы. Прежде всего важен приобретаемый в этих лигах опыт, который не купишь ни за какие деньги. Ты просто должен пройти через сложную стадию перехода на новую ступень, но если не сломаешься под гнетом первых неудач, не свернешь с пути — закрепишься. ВХЛ в этом смысле отличная школа.
— Гнет первых неудач — это дебют в КХЛ с десяти подряд поражений во главе «Автомобилиста»?
— После такого вообще ничего не страшно. Тогда было тяжело, но очки мы брали всё равно — через три матча на четвертый доводили дело до овертайма. Нам пришлось в ходе сезона перестраивать игру команды, внедрять новые требования. Но было понимание, что результат придет. В итоге удалось уйти с последнего места.
— Предыдущий штаб во главе с Ильей Бякиным тогда ушел в полном составе. Как работалось без помощников?
— 34 часа в сутки спал. И то не спал, а скорее дремал. В районе месяца у меня это продолжалось. Потом приехал на помощь Андрей Соколов из Магнитогорска, и стало легче. Втроем с тренером вратарей Альбертом Ширгазиевым мы проделали хорошую работу.
— У вас был шанс удержаться в ЦСКА?
— Я был очень молод, а вокруг — россыпь звезд. Жесточайшая конкуренция. Но я очень много для себя перенял по части подготовки к матчам, игровых действий и отношения к жизни. Даже фактически не играя в том ЦСКА и только тренируясь, ты как спортсмен сильно рос.
— С кем играли в звене?
— С Сергеем Стариковым и Сергеем Гимаевым. Вообще атмосфера в том ЦСКА была очень семейная. Я, парень из другого города, поначалу не понимал, где нахожусь. Но армейские звезды быстро помогли адаптироваться. Тогда с первых дней поразило, как великие люди, олимпийские чемпионы, очень просто ведут себя в общении. Ощущал их полную поддержку в игровом и бытовом плане. В любом моменте подсказывали, поддерживали. Очень легко было вписаться в тот коллектив, даже если приезжаешь из другого мира, каким в тот момент был Свердловск.
— С кем из той команды вы наиболее сблизились?
— Сдружились с Сергеем Гимаевым и Александром Зубовым. С лидерами команды много общаться не получалось — они часто уезжали в сборную. Поэтому с ними больше тренировались и общались об игре. Владимир Крутов и Вячеслав Фетисов постоянно оказывали поддержку, подсказывали. Остальные тоже помогали. Даже в мелочах не хотелось подвести таких людей, не говоря уже о матчах. Я потом этот опыт перенес в тренерскую работу, стараясь подбирать игроков и помощников с таким характером, когда взаимоуважение с партнерами на льду главенствует.
— Игравший тогда против вас нынешний главный тренер «Северстали» Александр Гулявцев рассказывал, как получил во время матча от вас клюшкой по спине. Приходилось сдерживать себя в тренировках за ЦСКА, чтобы не нанести травму кому-то из армейских лидеров?
— Я бы в то время не посоветовал кому-то пытаться на них бросаться с силовыми приемами — тут же тебе прилетит в ответку. В этом плане те же Фетисов, Крутов, Макаров, Ларионов не миндальничали. Да и с их мастерством в них еще попасть надо было. Как, кстати, и в Гулявцева. Сашка был очень быстрым игроком, постоянно был в движении, при этом контролировал шайбу. В него очень сложно было попасть в стыке. Я тогда клюшкой его задел уже от безысходности. С армейскими лидерами даже это провернуть было невозможно.
— Тихонов с вами часто общался?
— Когда я был в ЦСКА, не очень. Все-таки Виктор Васильевич занимался более глобальными задачами. Тем более часто уезжал в сборную. С нами больше работал Юрий Моисеев. Как ни парадоксально, с Тихоновым мы гораздо больше общались уже после того, как я ушел из ЦСКА. У нас с ним остались очень хорошие отношения. Думаю, что его мнение учитывалось, когда меня в 30 лет пригласили в сборную России и сделали капитаном на последнем Кубке «Известий». Не думал, что когда-нибудь в нее попаду, но в итоге удалось.
— В 1990-е вы играли в Словении и Германии. Долго пришлось адаптироваться?
— В бытовом плане вписался туда быстро, хотя в плане характера Европа меня не изменила, поскольку поехал туда состоявшимся человеком. При этом Словения и Германия добавили нового понимания, как строить отношения в коллективе. Основная сложность оказалась в том, что с иностранцев был спрос больше, чем с местных. Ты приехал в чужую страну, получаешь больше игрового времени — твои ошибки более скрупулезно разбираются. В твоей игре копаются от и до. Причем долго. Ты должен каждый день доказывать, что ты лучше. По части восстановления и тренировочного процесса много почерпнул в Германии. Благодаря этому я и доиграл до 36 лет, несмотря на травмы. Причем даже при больной спине мне предлагали новый контракт в Самаре. Руководство ЦСК ВВС было готово ждать, когда я восстановлюсь. Но тут уже я не захотел занимать места других ребят, будучи в таком состоянии.
Читайте также:
В России скажут Белиссимо! Кто такой Вериссимо - будущий новичок Спартака
МОК без объяснения причин не допустил до участия в ОИ Столбову и Букина
УЕФА выделил 11 российских молодых футболистов, проявивших себя в 2017 году
Ассоциация футболистов Испании недовольна арендами игроков из Саудовской Аравии